Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]
— Прекрасно, возвращайся в свою добропорядочную, мытую и сытую страну и объясни, что ты отказался разыскивать убийцу, так как русский офицер тебя обидел. Законопослушные соотечественники тебя поймут.
«Волга» остановилась у закрытых ворот; днем ключ Гурову не дали, так как ворота не имели замка, а запирались изнутри на засов. Было около часа ночи, но только лишь машина остановилась, как хлопнула дверь, из домика дежурного выбежал человек, ворота распахнулись.
— Поставь машину, — сказал Гуров и прошел в дом.
На самом деле полковник не сердился на молодого инспектора, подстраховка человека от нападения сзади — дело сложное, требует навыков, специальной подготовки. Парень лопухнулся, такое может случиться и с человеком более опытным. Гуров прекрасно представлял, как это произошло. Видимо, Дитера отсеяли в дверях, один из патрульных остановился на пороге и начал тщательно вытирать ноги, секунды достаточно, чтобы за спиной сыщика оказался человек с дубинкой.
Гуров взял из холодильника бутылку минеральной, поднялся к себе в комнату, принял душ и провел медосмотр. Пустяки — царапины, ссадины, утром, конечно, кое-где затечет, надо будет сделать хорошую разминку, все образуется.
Он сел в кресло, вытянул ноги, послал по известному адресу людей волевых, пекущихся о своем здоровье, и с наслаждением закурил.
«Итак, подведем итог первого раунда, кажется, я его выиграл, постараемся разобраться досконально. — Полковник затянулся, выпустил кольцо, смотрел, как оно вытягивается, теряет форму, исчезает. — Начнем с партнера. С парнем работать можно, он умен, наблюдателен, выдержан, обвинять человека в недостатке опыта так же разумно, как обвинять в молодости. Зациклен на себе, все это проходили, надо ему еще разок всыпать, он и очухается. В принципе, с Дитером порядок, важно, чтобы он инициативу не проявлял и держался в кильватере плотнее.
Местный опер, капитан? Вроде неплохой, главное честный, приметы местных авторитетов дал превосходно, опознать Мустафу и Академика удалось сразу. Ну а каков Василий Михеев в ближнем бою, жизнь покажет».
Мустафу Гуров вблизи не видел, ничего о нем не выяснил, но, судя по характеристике Василия и по окраске, Мустафа человек прямолинейный, при контактах крайне опасный, для выполнения задания, судя по всему, малоперспективный.
Павел Николаевич Фокин, по кличке Академик, который носит простые часы на скромном кожаном ремешке, неброские часы фирмы «Шархаузен», которые и при сегодняшних ценах стоят дороже «Волги». Как эти часы углядел через весь зал Дитер, непонятно, но факт — по ним немец и определил, что Павел Николаевич человек богатый. Академик безусловно человек интересный, скорее всего и нужный. При знакомстве его удалось выбить из седла, он подрастерялся, но, судя по дальнейшим событиям, ненадолго. Уже через несколько минут он сообщил своему человеку, что незваных гостей следует проверить.
Они действовали в острейшем цейтноте, в принципе, провели операцию недурственно, но, по большому счету, ошиблись в спешке. Не следовало торопиться, если Академик заподозрил гостей в принадлежности к спецслужбам, то сутки-двое ничего не меняли, могли подготовиться, работать тоньше, а не рассчитывать на слабонервных. Ясно, их прельщала возможность взять незнакомца с пистолетом в кармане, придавить, поставить перед выбором: либо раскрывайся, либо запрем в камеру. Рассчитывали на быстрый успех, промахнулись, откуда им было знать, что полковник Гуров проходил таблицу умножения много лет назад.
Коррумпированный майор не дурак, но и не Спиноза, сейчас, конечно, суетится, неизвестные ему в любом качестве опасны. Если они сотрудники, то майор прокололся, если они из авторитетов, могут зло затаить.
Сыщик давно погасил сигарету, разминал вторую, за стеной, в комнате Дитера, было тихо. Гуров вышел, постучал в соседнюю дверь, дернул ручку и пошел к лестнице.
На кухне, подпоясавшись полотенцем, Дитер суетился у плиты, что-то жарил на сковородке, кипятил чайник.
— Ну ты, инспектор, даешь! — Гуров прошел к окну, распахнул форточку. — Ты же нормально поужинал.
— Доктор, я решил не рассказывать дома, как меня обижают в России, и разнервничался. — Дитер жарил колбасу, получалось у него неважно, сковорода подгорела.
Гуров отстранил Дитера, убавил огонь, подложил масла, разбил яйца.
— Я нервный, я ужасно голодный. — Дитер заглянул в холодильник. — Доктор, если мы, как у вас выражаются, крупные авторитеты, то у нас должны быть деньги. Почему мы не можем купить хорошего мяса, фруктов, овощей?
Гуров сам был человеком отходчивым, никогда по пустякам обиду не таил, и немец, час назад оскорбленный в лучших чувствах, сейчас болтавший как ни в чем не бывало, вызывал симпатию.
— У нас есть деньги, завтра, уже сегодня, — поправился сыщик, — мы все купим, и ты будешь нервничать и лопать до отвала.
— Лопать до отвала? — Дитер пожал мощными плечами. — Надо запомнить. Это значит есть сколько хочешь? — И повторил: — Лопать до отвала.
— Я хотел тебя немного воспитать, чтобы ты понял, как мы живем, — сказал Гуров. — Но раз уж мы попали в заповедник и жизнь здесь никакого отношения к жизни людей нормальных не имеет, то утром поедем на рынок.
— Да-да, базар, натуральные продукты; и не надо меня воспитывать, доктор.
— Не обещаю, но попробую. — Гуров снял с огня сковородку, поставил на стол, достал из своей куртки початую бутылку водки, которую унес из ресторана, как бы между прочим спросил: — Не знаешь, где мой «вальтер», куда-то я его дел?
Дитер не мог есть со сковородки, перекладывал яичницу с колбасой на тарелку, услышав вопрос, улыбнулся и ответил:
— Доктор, я над вопросом думал. Если бы мне приказали ваш пистолет найти, то я бы обыскал туалет в ресторане.
— Туалет? — Сыщик состроил гримасу. — Где же там можно спрятать оружие?
— А вот наверху такой ящик, не знаю, как называется.
— Бачок, но там вода. — Гуров недовольно хмыкнул: — Ты полагаешь, что я могу прекрасное оружие без видимых причин бросить в воду?
— Доктор, не наводи тень на плетень. Я правильно выразился? — Дитер взглянул на сыщика и, так как тот молчал, продолжил: — Причины у тебя были, и ты оказался прав, а насчет воды не знаю. Может, ты воду перекрыл? Нет, начнут чинить, полезут смотреть.
— Хорошо ты нас знаешь! — Сыщик расхохотался. — В России если испортился сортир, то его начнут чинить самое раннее через неделю. — Гуров взял бутылку водки, осмотрел, будто видел впервые, и налил себе с полстакана. — А чего ты уперся в туалет, у меня не было других мест?
— Когда мы вошли в ресторан, ты положил «вальтер» в правый карман пиджака. В зале ты его оставить не мог. — Дитер запнулся, пошарил рукой под крышкой стола, за которым сидел.
Неожиданно зазвонил телефон, Гуров и Дитер одновременно посмотрели на часы, было около двух ночи.
— Кто звонит, Дитер? — спросил Гуров. — Даю одну попытку.
Телефон зазвонил вновь. Дитер ответил:
— Инспектор, который нас встречал.
— А вот и нет! — довольно, по-мальчишески воскликнул сыщик. — Пистолет ты нашел, а тут промазал. — Он выждал еще один звонок, неторопливо снял трубку: — Слушаю.
— Извините за поздний звонок, — произнес мужской голос.
— Пустяки, звоните через каждый час, — ответил Гуров и показал Дитеру кукиш.
Дитер тоже, как мальчишка, прыснул в кулак.
— Кто говорит? — растерянно спросил незнакомец.
— А черт его знает, — ответил Гуров. — Я ночью плохо соображаю.
— Вы вечером ужинали в ресторане «Алмаз»?
— Все может быть.
— Вы понимаете, что ночью просто так не звонят, видимо, дело серьезное.
— Я ничего не понимаю! — Гуров заговорил сердито. — Звоните ночью вы, дело у вас, так выкладывайте, кто вам нужен.
— Теперь я вас узнал, Лев Иванович. — Человек облегченно вздохнул. — Беспокоит Фокин Павел Николаевич.
— Я должен сказать, что безмерно рад вашему звонку, Академик!
— Вы не рады, я звоню без всякого удовольствия, как говорится, такова се ля ви, Доктор. Перехожу к делу. По выходе из ресторана с вами произошла неприятная история. Я бы вас просил, уважаемый Лев Иванович, повременить с жалобой.
— Это угроза? — Голос сыщика неуловимо изменился, чуть сел и потерял эмоциональную окраску. Такими голосами в кино говорят роботы. — Поясните свою мысль.
Неизвестно, как отреагировал на эти изменения Академик, но у сидевшего за столом Дитера лицо вытянулось и затвердело.
— Никаких угроз, только просьбы, — после небольшой паузы быстро заговорил Академик. — Я выразил свою просьбу предельно точно, прошу повременить, к десяти утра я приеду, и мы проясним ситуацию.
— Теперь к одиннадцати, дайте выспаться, черт побери! — Гуров положил трубку. — Мы с тобой спорили, кто звонит, ты проиграл, — потирая руки, весело говорил сыщик. — Дитер, на что мы спорили?
